Недавнее постановление Верховного кассационного суда, № 24878/2024, проливает новый свет на деликатные темы, связанные с администрацией поддержки, юридическим институтом, предназначенным для защиты тех, кто находится в уязвимом положении. В данном случае истец, А.А., выступил против назначения администратора поддержки, утверждая о своей полной способности понимать и желать. Суд удовлетворил жалобу, подчеркивая важность уважения автономии и достоинства лица, что является основополагающим аспектом, который необходимо учитывать в таких процедурах.
Рассматриваемое дело касалось А.А., который оспаривал открытие администрации поддержки, инициированной по просьбе его сына. Апелляционный суд Венеции изначально удовлетворил запрос, оправдывая меру предполагаемыми недобросовестными имущественными действиями и общей уязвимостью. Тем не менее, Кассационный суд подчеркнул, что мера администрации поддержки должна применяться с осторожностью и только в случае установленного дефицита способности, как это предусмотрено ст. 404 Гражданского кодекса.
Мера администрации поддержки всегда должна быть наименее инвазивной, уважая автономию заинтересованного лица.
Согласно действующему законодательству, администрация поддержки является гибким инструментом, предназначенным для адаптации к специфическим потребностям бенефициара. Суд повторил, что:
Эти принципы являются жизненно важными для обеспечения того, чтобы юридическая защита не приводила к нарушению прав личности. Суд также сослался на предыдущую судебную практику, подчеркивающую важность тщательной оценки личной и имущественной ситуации бенефициара.
Решение № 24878/2024 Кассационного суда представляет собой важный шаг вперед в защите прав уязвимых людей. Оно подтверждает необходимость уважительного подхода к автономии и достоинству лица, подчеркивая, что каждая мера защиты должна тщательно обдумываться и обосновываться. Суд, таким образом, удовлетворил жалобу, отменив решение о начале администрации поддержки и вернув вопрос в Апелляционный суд для нового рассмотрения. Важно, чтобы в будущем продолжалась гарантия того, что меры защиты всегда направлены на фактическую защиту интересов бенефициара, не нарушая его свободу и самоуправление.