В итальянской правовой системе правильная квалификация преступлений имеет решающее значение, особенно когда противоправные действия развиваются вместе с технологиями. Показательным примером является хищение электроэнергии путем вмешательства в электронные счетчики. Кассационный суд своим недавним постановлением № 19021 от 2025 года дал фундаментальное разъяснение, точно определив границы между преступлением кражи и преступлением компьютерного мошенничества в таких обстоятельствах. Это решение не только укрепляет судебную практику, но и предлагает ценные идеи для понимания правовых последствий таких действий.
Суть вопроса, рассмотренного Верховным судом в деле, в котором обвиняемым был К. Л., касалась юридической квалификации изменения данных в измерительном "чипе" электронного счетчика с целью неоплаты потребленной энергии. Судебная практика иногда колебалась между применением статьи 624 Уголовного кодекса (кража) и статьи 640-тер Уголовного кодекса (компьютерное мошенничество). Это не академическое различие, которое влечет за собой существенные различия в плане наказания и составляющих элементов преступления.
Постановление, вынесенное Пятой уголовной секцией под председательством П. Р. и в качестве докладчика С. Е. В. С., подтвердило устоявшуюся практику: в таких ситуациях речь идет о преступлении кражи при отягчающих обстоятельствах. Но каковы причины? Важно проанализировать следующую формулировку:
Изменение данных, содержащихся в измерительном "чипе" электронного счетчика, с целью хищения электроэнергии, а не компьютерного мошенничества, поскольку такое действие само по себе не направлено на изменение электронного устройства, а на незаконное присвоение неучтенной энергии.
Эта формулировка имеет чрезвычайное значение. Она проясняет, что определяющим фактором является не столько изменение самого электронного устройства, сколько конечная цель субъекта: незаконное присвоение чужого имущества, электроэнергии. Изменение "чипа" не является конечной целью, а "мошенническим средством", посредством которого осуществляется хищение энергии. Энергия, по сути, давно признана судебной практикой, в том числе Объединенными секциями (постановление № 10495 от 1996 года), как "движимое имущество" для целей преступления кражи (ст. 624 Уголовного кодекса).
Почему Кассационный суд настаивает на квалификации кражи (ст. 624 Уголовного кодекса), а не компьютерного мошенничества (ст. 640-тер Уголовного кодекса)? Ключ кроется в цели действия. Компьютерное мошенничество имеет место, когда субъект незаконно вмешивается в компьютерную или телематическую систему или в данные с целью получения несправедливой прибыли за счет другого лица. Здесь изменение искажает работу системы для получения экономической выгоды посредством операции, которую измененная система выполняет ошибочно.
В случае хищения энергии, напротив, изменение счетчика маскирует изъятие физического ресурса, энергии, материально похищенной у поставщика. "Чип" подделывается, чтобы предотвратить правильный учет потребления, но акт присвоения энергии происходит независимо от искаженной работы системы измерения. Энергия "берется" и потребляется без ведома или согласия поставщика. Это составляет объективный элемент кражи: хищение и присвоение чужого движимого имущества.
Применяемое отягчающее обстоятельство предусмотрено ст. 625, пункт 1, п. 7 Уголовного кодекса, которая охватывает использование "мошеннического средства". Изменение "чипа" идеально вписывается в эту категорию, поскольку оно представляет собой уловку, способную обойти надзор собственника и позволить незаконное присвоение.
Судебная практика неоднократно подтверждала этот принцип, как показывают ссылки на предыдущие формулировки, упомянутые в постановлении. Эта практика подчеркивает интерпретационную преемственность Верховного суда:
Постановление Кассационного суда № 19021 от 2025 года представляет собой твердую позицию в уголовном праве, подтверждая, что хищение электроэнергии путем изменения электронных счетчиков должно квалифицироваться как кража при отягчающих обстоятельствах, а не как компьютерное мошенничество. Это решение вновь подчеркивает центральную роль объективного элемента преступления кражи, то есть присвоения чужого движимого имущества, и разъясняет, что использование технологических инструментов для осуществления такого хищения представляет собой отягчающее обстоятельство, а не другой вид преступления.
Для граждан это решение служит предостережением о серьезности правовых последствий таких действий. Для юристов оно укрепляет интерпретацию, которая обеспечивает определенность и последовательность в применении уголовных норм в постоянно развивающейся области, где технологии могут быть как инструментом прогресса, так и средством для совершения противоправных действий.